Скальпель Оккама
Риад просыпается рано, ерошит короткие темные волосы, долго стоит у окна. Он – студент, учится на врача, профессора хвалят его за старание и способности. На самом деле, думает Риад, сложно было бы лучшим не быть. Он сирота, воспитывался в приюте, и сны – все, что делало его другим, все, что помогало выжить и выучиться.читать дальше
Он помнит, как холодны под босыми ногами ступени храма там, на Ленне. Он помнит, какой горячей была ладонь Князя-Аристо. Он хочет вернуться туда, где над рекой кружат стрекозы. Он бы сказал тому мальчику, Ниерису, что лучше быть ками, чем быть таким одиноким, как одинок он сам.
Риад собирает свой нехитрый завтрак, читает за чашкой чая новости, думая о том, что миры все одинаковы и люди везде одни и те же, пусть здесь нет Аристо и ками.
Очередные лекции, практика в самой захудалой лечебнице. Кто-то проходит практику в лучших клиниках, Риад же не перебирает. Он уже для себя решил, что после окончания академии отправится служить в армию, учиться дальше. Это единственный путь для него – учиться и быть лучшим.
Трудно не стать лучшим, если чужие страдания ощущаешь острее собственных.
Он рисует на листочках для заметок стрекоз Ленны и скуластое лицо Рии. В его рюкзачке только планшет, пара тонких тетрадей, ручка и одежды младшего целителя. Он днюет и ночует в той самой лечебнице, знает о больных больше врачей и учит по ночам конспекты – потому что работы слишком много, потому, что нужны деньги, чтобы выжить и научиться.
Случайная женщина в лечебнице оказывается матерью какого-то военного чина, и он выслушивает благодарности осанистого мужчины, потом спрашивает, как стать военным врачом, что для этого нужно? Тот смеется, оставляет свои координаты: «Учись, мальчик, окончишь свою гражданскую академию, пойдешь ко мне на корабль помощником медика и будешь учиться дальше вместе со службой»
Риад почти счастлив. Он был бы совершенно счастлив, если бы не сны.
Если бы в снах к нему не приходил Князь Кэр, если бы он не чувствовал боль Ниериса… Если бы Ленна не звала его.
Выпускные экзамены он сдает на автопилоте – слишком большая нагрузка была последний год, потом заходит в деканат за дипломом. Ректор долго смотрит на него, берет приглашение на «Сизу Марену», спрашивает, уверен ли Риад в своем выборе. Тот пожимает плечами:
-Лэр ректор, а что меня ждет на гражданской службе, если я откажусь? Клиника пластической хирургии? Или должность маникюрного мастера в третьеразрядном салоне?
Ректор не находит, что ответить, заикается лишь о том, что военные врачи долго не живут. Риад смеется.
«Сиза Марена» встречает его тишиной длинных коридоров, усталым взглядом корабельного врача и хлопком по плечу от капитана. Впереди ждут вступительные экзамены в высшее военное медицинское училище.
«Сиза Марена» странствует между звезд, экипаж участвует в многочисленных заварушках вместе с капитаном, Риад постепенно учится на военного медика, приходит приглашение в один из закрытых центров на какой-то из имперских баз.
Риад подписывает, не глядя, где это. Сны приходят все реже, от этого становится только хуже, спасает лишь рубиновая капелька подвески на груди. Рубины и правда блокируют дар. Пока это помогает.
Там, на Ленне, все помнят, что ками неприкасаемые. И Ниерису не нужно ничего объяснять ни Кэру, ни Джайно, его телохранителю. Они знают лучше него самого, придерживают коня на привале, помогают спешиться, но даже не заикаются о том, чтобы он снял тонкие замшевые перчатки. Их руки обжигают даже через замшу и ткань. Аристо неприятны, их Дар тяжек для эмпата, и рубин у горла почти не спасает. Помогает лишь то, что рядом держатся только князь и его телохранитель, остальные едут чуть поодаль.
Ниерис принимает из рук Джайно питье, сворачивается в клубок на плаще Кэра, укрывшись своим. Его чуть потряхивает, но нужно привыкать, дальше легче не будет. Аристо не много на Ленне, но ему придется жить в самой гуще интриг, постоянно быть среди них. Даже без прямого контакта это тяжело и неприятно. Князь и в самом деле невероятно силен, и в полудреме Ниерис думает о Рие – как она это выдержала? Бедная маленькая сестра, даже для него пребывание рядом с Алым Аристо болезненно.
Он проваливается в полудрему, в серое зыбкое марево. Прикосновение Кэра к щеке как ожог, болезненное онемение и жар. И так же резко выдергивает из сна. Ниерис открывает глаза и вновь изумляется красоте Кэра – как удар в сердце. Черные прямые волосы до плеч, резко изломанные брови, длинный нос, высокие четкие скулы, тонкие губы с ироничным изгибом. Аристо все красивы, Князь не исключение в этом. Наверно, и будучи человеком, он приковывал к себе взгляд, а уж под милостью Ленны получилось и вовсе что-то запредельное. Если бы не это черное пламя в глазах, Ниерису было бы чуть спокойнее, но он знает, что этот танец – его. Это скольжение по лезвию боли и смерти для него. Ему совсем не страшно, в жилах бродит веселый азарт. Наверное, безумие Аристо заразно, но… Ниерису хочется смеяться и танцевать, и он легко выскальзывает из под пальцев Князя и несется к ручью, на ходу сдирая с себя одежду. Бултыхается в ледяную воду неширокой горной реки, окунается с головой, выныривает.
Ловит взглядом Джайно, стоящего у ручья с полотном, ныряет еще раз, ручей ощутимо тянет его течением, но Ниерис – ками, и так просто его не унести. Выпрыгивает на камни и отряхивается одним текучим движением, даже длинные волосы спустя мгновение становятся сухими, натягивает на себя брюки и нижнюю рубашку. Князь остался на поляне, из-за кустов его почти не видно, и Ниерис сноровисто затягивает шнуровку на боевом корсете, скалывает шпильками волосы в пучок на затылке.
Чувствуя себя посвежевшим и окончательно проснувшимся, возвращается на поляну, по дороге поблагодарив Джайно за предложение помощи, русоволосый гигант лишь кивает, никак не комментируя увиденное. Да и что он видел? Аристо не удивить голым телом, слишком давно они живут, чтобы это имело для них какое-то значение…
Ниерис в обычном своем походном наряде не слишком отличается от Аристо, быть может, менее красив и более человечен, да непривычен для ками цвет одежд. Но он и сам не обычный ками, и с Джайно их объединяет то, что оба будут до последней капли крови защищать Князя.
Он садится у костра, с благодарностью принимает бульон из рук одного из сопровождающих, представляется, смеется шуткам:
- А ты точно ками, Ниерис?
Он оборачивается к спрашивающей. Ее зовут Лария, и она красива, как все Аристо. Ниерис чуть склоняет голову на бок, улыбается:
- Да, госпожа Лария, я ками, а что, есть сомнения?
Она смотрит на него, чуть хмурится. Ее дар отливает лиловым и клубится вокруг нее, в тон ее одеждам и украшениям из аметистов. Ядовитый, опасный дар, но она сама под стать ему:
- Ками стараются не общаться с нами, вот и удивляемся.
Смешки от Кариса и Роуми, сидящих возле нее, Ниерис смиренно подносит к груди левую руку, в правой у него чашка с бульоном:
- Возможно, они считали Аристо слишком прекрасными для скромных ками?
-А ты не считаешь… - тон полуутвердительный.
Ниерис смеется:
- А я – мотылек, слишком очарованный, чтобы думать о подобном, госпожа.
За спиной смех Князя, он опускается рядом у костра, принимает свою порцию пищи:
- Очень хитрый маленький ками, правда, Ларри?
Лария кивает, в глазах веселые искры:
- Слишком открыт, мой Князь, придется оберегать его.
Ниерис склоняет голову, умильно смотрит из-под челки:
- Прекрасная госпожа, от которой нет спасения, будет оберегать скромного ками? Какая честь.
Смех обрывается, Лария смотрит оценивающе:
- Ты видишь?
Кэр приобнимает его, обжигая своим даром, Ниерис не пытается отстраниться:
- Что именно, госпожа? Ваш дар силен, он оплетает вас, он ваша часть, как и сила Господина. Вы все тут сияете, как драгоценности – невозможно не смотреть и нет смелости, чтобы коснуться.
Она опускает голову, касается пальцами лба:
- Ленна милосердна, бедное дитя. Я буду оберегать тебя, насколько хватит моих сил, - хищно скалится.
Ниерис доволен. Он донес до нее и Князя то, что хотел сказать – он силен и не будет шарахаться от Аристо, с которым отныне связан, и он не беспомощная игрушка, он умеет видеть больше, чем ему показывают. Он не будет тяжким грузом ни для Князя, ни для его приближенных. Лария чуть расслабляется, осознав, что он союзник, а не враг. Она не хочет воевать с Ленной, чьим воплощением является любой из ками.
Ниерис видит ее такой, какой она была человеком – тонкая девушка с лиловыми глазами и светлыми волосами, чуть язвительная, немножко нелюдимая. Он грустно улыбается – у него так же, как у Аристо, не было выбора. Кто из них бы выбрал стать нелюдью, потерять возможность вернуться к родным и к семьям, стать врагами рода человеческого? Красота, бессмертие и сила – слишком малая плата за подобное. Ленна решила тогда за них. Сейчас есть Кодексы, а тогда им, новообращенным полубогам, приходилось двигаться наощупь и на собственном опыте узнавать предел собственных сил и способностей. Невозможно подарить любимому собственное бессмертие и здоровье, не закрыть дорогих сердцу собственной силой… Трудно быть богом, Ленна дала многое, но как же много она отняла…
И Ниерис по своей воле протягивает ладони Князю и Ларии, касаясь их голой кожей, мучительно ощущая, как расправляется сначала черно-алое облако дара князя, потом – лиловый туман дара его советницы и наложницы. Он закрывает глаза. Да, это больно, но для них – это как глоток воды, частица покоя и отдохновения.
Лария отпускает его сама с нежным вдохом:
- Спасибо, дитя…
Князь отпускает его на мгновение позже, сам натягивает на его ледяные и дрожащие руки перчатки, тихонько выговаривает:
- Ниери, лаарме мио, зачем? Мы можем обойтись и без этого пока. Не злоупотребляй этим, мио лаарме, мио ками…
Ниерис наклоняется и касается его ладони щекой, потом смотрит вверх:
- Я в воле твоей, Князь. Как иначе я мог бы об этом сказать?
Лария тихонько смеется:
- Хитрый маленький ками, мой князь, сейчас он дал понять, что не будет мне соперником, какой хитрый маленький ками у нас в этот раз…
Ниерис улыбается ей дрожащими губами, тянется к своему плащу. И правда, не совсем своевременно так открываться, да и он подарен Князю, но… Было бы хуже, встреться он впервые с Ларией во дворце – там бы сделать то, что сейчас получилось просто и естественно было много сложнее. Его знобит, он кутается в меха, все-таки боль от прикосновения к дару Аристо можно вытерпеть, холод потом много неприятнее. Дар выжигает, и ками думает о многих до него. Это небольшая плата за то, что делают Аристо, служа буфером между силой и мощью живой и сознающей Ленны и человеческой расой, не приспособленной к выживанию на ней.
- Трудно быть богом? – Ниерис держится за Князя, после демонстрации на привале он продолжает путь в его объятиях, потому что сам держаться на Тварях не в силах. Лария едет рядом, подшучивает над ним и своими спутниками, ее присутствие странно успокаивает и даже будто чуть облегчает пульсацию Дара Князя.
Он помнит, как холодны под босыми ногами ступени храма там, на Ленне. Он помнит, какой горячей была ладонь Князя-Аристо. Он хочет вернуться туда, где над рекой кружат стрекозы. Он бы сказал тому мальчику, Ниерису, что лучше быть ками, чем быть таким одиноким, как одинок он сам.
Риад собирает свой нехитрый завтрак, читает за чашкой чая новости, думая о том, что миры все одинаковы и люди везде одни и те же, пусть здесь нет Аристо и ками.
Очередные лекции, практика в самой захудалой лечебнице. Кто-то проходит практику в лучших клиниках, Риад же не перебирает. Он уже для себя решил, что после окончания академии отправится служить в армию, учиться дальше. Это единственный путь для него – учиться и быть лучшим.
Трудно не стать лучшим, если чужие страдания ощущаешь острее собственных.
Он рисует на листочках для заметок стрекоз Ленны и скуластое лицо Рии. В его рюкзачке только планшет, пара тонких тетрадей, ручка и одежды младшего целителя. Он днюет и ночует в той самой лечебнице, знает о больных больше врачей и учит по ночам конспекты – потому что работы слишком много, потому, что нужны деньги, чтобы выжить и научиться.
Случайная женщина в лечебнице оказывается матерью какого-то военного чина, и он выслушивает благодарности осанистого мужчины, потом спрашивает, как стать военным врачом, что для этого нужно? Тот смеется, оставляет свои координаты: «Учись, мальчик, окончишь свою гражданскую академию, пойдешь ко мне на корабль помощником медика и будешь учиться дальше вместе со службой»
Риад почти счастлив. Он был бы совершенно счастлив, если бы не сны.
Если бы в снах к нему не приходил Князь Кэр, если бы он не чувствовал боль Ниериса… Если бы Ленна не звала его.
Выпускные экзамены он сдает на автопилоте – слишком большая нагрузка была последний год, потом заходит в деканат за дипломом. Ректор долго смотрит на него, берет приглашение на «Сизу Марену», спрашивает, уверен ли Риад в своем выборе. Тот пожимает плечами:
-Лэр ректор, а что меня ждет на гражданской службе, если я откажусь? Клиника пластической хирургии? Или должность маникюрного мастера в третьеразрядном салоне?
Ректор не находит, что ответить, заикается лишь о том, что военные врачи долго не живут. Риад смеется.
«Сиза Марена» встречает его тишиной длинных коридоров, усталым взглядом корабельного врача и хлопком по плечу от капитана. Впереди ждут вступительные экзамены в высшее военное медицинское училище.
«Сиза Марена» странствует между звезд, экипаж участвует в многочисленных заварушках вместе с капитаном, Риад постепенно учится на военного медика, приходит приглашение в один из закрытых центров на какой-то из имперских баз.
Риад подписывает, не глядя, где это. Сны приходят все реже, от этого становится только хуже, спасает лишь рубиновая капелька подвески на груди. Рубины и правда блокируют дар. Пока это помогает.
Там, на Ленне, все помнят, что ками неприкасаемые. И Ниерису не нужно ничего объяснять ни Кэру, ни Джайно, его телохранителю. Они знают лучше него самого, придерживают коня на привале, помогают спешиться, но даже не заикаются о том, чтобы он снял тонкие замшевые перчатки. Их руки обжигают даже через замшу и ткань. Аристо неприятны, их Дар тяжек для эмпата, и рубин у горла почти не спасает. Помогает лишь то, что рядом держатся только князь и его телохранитель, остальные едут чуть поодаль.
Ниерис принимает из рук Джайно питье, сворачивается в клубок на плаще Кэра, укрывшись своим. Его чуть потряхивает, но нужно привыкать, дальше легче не будет. Аристо не много на Ленне, но ему придется жить в самой гуще интриг, постоянно быть среди них. Даже без прямого контакта это тяжело и неприятно. Князь и в самом деле невероятно силен, и в полудреме Ниерис думает о Рие – как она это выдержала? Бедная маленькая сестра, даже для него пребывание рядом с Алым Аристо болезненно.
Он проваливается в полудрему, в серое зыбкое марево. Прикосновение Кэра к щеке как ожог, болезненное онемение и жар. И так же резко выдергивает из сна. Ниерис открывает глаза и вновь изумляется красоте Кэра – как удар в сердце. Черные прямые волосы до плеч, резко изломанные брови, длинный нос, высокие четкие скулы, тонкие губы с ироничным изгибом. Аристо все красивы, Князь не исключение в этом. Наверно, и будучи человеком, он приковывал к себе взгляд, а уж под милостью Ленны получилось и вовсе что-то запредельное. Если бы не это черное пламя в глазах, Ниерису было бы чуть спокойнее, но он знает, что этот танец – его. Это скольжение по лезвию боли и смерти для него. Ему совсем не страшно, в жилах бродит веселый азарт. Наверное, безумие Аристо заразно, но… Ниерису хочется смеяться и танцевать, и он легко выскальзывает из под пальцев Князя и несется к ручью, на ходу сдирая с себя одежду. Бултыхается в ледяную воду неширокой горной реки, окунается с головой, выныривает.
Ловит взглядом Джайно, стоящего у ручья с полотном, ныряет еще раз, ручей ощутимо тянет его течением, но Ниерис – ками, и так просто его не унести. Выпрыгивает на камни и отряхивается одним текучим движением, даже длинные волосы спустя мгновение становятся сухими, натягивает на себя брюки и нижнюю рубашку. Князь остался на поляне, из-за кустов его почти не видно, и Ниерис сноровисто затягивает шнуровку на боевом корсете, скалывает шпильками волосы в пучок на затылке.
Чувствуя себя посвежевшим и окончательно проснувшимся, возвращается на поляну, по дороге поблагодарив Джайно за предложение помощи, русоволосый гигант лишь кивает, никак не комментируя увиденное. Да и что он видел? Аристо не удивить голым телом, слишком давно они живут, чтобы это имело для них какое-то значение…
Ниерис в обычном своем походном наряде не слишком отличается от Аристо, быть может, менее красив и более человечен, да непривычен для ками цвет одежд. Но он и сам не обычный ками, и с Джайно их объединяет то, что оба будут до последней капли крови защищать Князя.
Он садится у костра, с благодарностью принимает бульон из рук одного из сопровождающих, представляется, смеется шуткам:
- А ты точно ками, Ниерис?
Он оборачивается к спрашивающей. Ее зовут Лария, и она красива, как все Аристо. Ниерис чуть склоняет голову на бок, улыбается:
- Да, госпожа Лария, я ками, а что, есть сомнения?
Она смотрит на него, чуть хмурится. Ее дар отливает лиловым и клубится вокруг нее, в тон ее одеждам и украшениям из аметистов. Ядовитый, опасный дар, но она сама под стать ему:
- Ками стараются не общаться с нами, вот и удивляемся.
Смешки от Кариса и Роуми, сидящих возле нее, Ниерис смиренно подносит к груди левую руку, в правой у него чашка с бульоном:
- Возможно, они считали Аристо слишком прекрасными для скромных ками?
-А ты не считаешь… - тон полуутвердительный.
Ниерис смеется:
- А я – мотылек, слишком очарованный, чтобы думать о подобном, госпожа.
За спиной смех Князя, он опускается рядом у костра, принимает свою порцию пищи:
- Очень хитрый маленький ками, правда, Ларри?
Лария кивает, в глазах веселые искры:
- Слишком открыт, мой Князь, придется оберегать его.
Ниерис склоняет голову, умильно смотрит из-под челки:
- Прекрасная госпожа, от которой нет спасения, будет оберегать скромного ками? Какая честь.
Смех обрывается, Лария смотрит оценивающе:
- Ты видишь?
Кэр приобнимает его, обжигая своим даром, Ниерис не пытается отстраниться:
- Что именно, госпожа? Ваш дар силен, он оплетает вас, он ваша часть, как и сила Господина. Вы все тут сияете, как драгоценности – невозможно не смотреть и нет смелости, чтобы коснуться.
Она опускает голову, касается пальцами лба:
- Ленна милосердна, бедное дитя. Я буду оберегать тебя, насколько хватит моих сил, - хищно скалится.
Ниерис доволен. Он донес до нее и Князя то, что хотел сказать – он силен и не будет шарахаться от Аристо, с которым отныне связан, и он не беспомощная игрушка, он умеет видеть больше, чем ему показывают. Он не будет тяжким грузом ни для Князя, ни для его приближенных. Лария чуть расслабляется, осознав, что он союзник, а не враг. Она не хочет воевать с Ленной, чьим воплощением является любой из ками.
Ниерис видит ее такой, какой она была человеком – тонкая девушка с лиловыми глазами и светлыми волосами, чуть язвительная, немножко нелюдимая. Он грустно улыбается – у него так же, как у Аристо, не было выбора. Кто из них бы выбрал стать нелюдью, потерять возможность вернуться к родным и к семьям, стать врагами рода человеческого? Красота, бессмертие и сила – слишком малая плата за подобное. Ленна решила тогда за них. Сейчас есть Кодексы, а тогда им, новообращенным полубогам, приходилось двигаться наощупь и на собственном опыте узнавать предел собственных сил и способностей. Невозможно подарить любимому собственное бессмертие и здоровье, не закрыть дорогих сердцу собственной силой… Трудно быть богом, Ленна дала многое, но как же много она отняла…
И Ниерис по своей воле протягивает ладони Князю и Ларии, касаясь их голой кожей, мучительно ощущая, как расправляется сначала черно-алое облако дара князя, потом – лиловый туман дара его советницы и наложницы. Он закрывает глаза. Да, это больно, но для них – это как глоток воды, частица покоя и отдохновения.
Лария отпускает его сама с нежным вдохом:
- Спасибо, дитя…
Князь отпускает его на мгновение позже, сам натягивает на его ледяные и дрожащие руки перчатки, тихонько выговаривает:
- Ниери, лаарме мио, зачем? Мы можем обойтись и без этого пока. Не злоупотребляй этим, мио лаарме, мио ками…
Ниерис наклоняется и касается его ладони щекой, потом смотрит вверх:
- Я в воле твоей, Князь. Как иначе я мог бы об этом сказать?
Лария тихонько смеется:
- Хитрый маленький ками, мой князь, сейчас он дал понять, что не будет мне соперником, какой хитрый маленький ками у нас в этот раз…
Ниерис улыбается ей дрожащими губами, тянется к своему плащу. И правда, не совсем своевременно так открываться, да и он подарен Князю, но… Было бы хуже, встреться он впервые с Ларией во дворце – там бы сделать то, что сейчас получилось просто и естественно было много сложнее. Его знобит, он кутается в меха, все-таки боль от прикосновения к дару Аристо можно вытерпеть, холод потом много неприятнее. Дар выжигает, и ками думает о многих до него. Это небольшая плата за то, что делают Аристо, служа буфером между силой и мощью живой и сознающей Ленны и человеческой расой, не приспособленной к выживанию на ней.
- Трудно быть богом? – Ниерис держится за Князя, после демонстрации на привале он продолжает путь в его объятиях, потому что сам держаться на Тварях не в силах. Лария едет рядом, подшучивает над ним и своими спутниками, ее присутствие странно успокаивает и даже будто чуть облегчает пульсацию Дара Князя.